Восьмерка чаш

на пороге рассвета года
серым мартовским утром Шай стреляет в стекло
королевская дочка, княжеская жена
она дышит поверхностно,
ходит вдоль видимого лишь ей одной
светящегося пунктира
чужой ей роли и жизни, как в тесном платье
привычном и неприятном, но отчего-то необходимом
всем тем, кто ее окружает с рождения
и никто в целом замке, в целом мире не знает,
что в часы рассвета, в часы заката
во всех зеркалах Шай давно уже видит
не себя
серым мартовским утром она подойдет к стеклу
упрется ладонями в стену, коснется лбом
и, нараспев, как читают молитвы или проклятия,
начнет говорить с тем, чей облик достался ей по наследству
как достается тесное платье, предписанное ритуалом
вместе с чужой ролью
вместе с чужой жизнью
без гнева, без страсти Шай говорит: "Забери все это. Свое - я возьму сама"
отступает на шаг и стреляет
в упор
из отверстия в центре лба толчками, подобно крови
изливается бессветная бездна
все звуки мира заглушая единственным
"Иди куда хочешь. Живи как знаешь."