Быть может, просившим будет удобней читать меня здесь. Дублирую Про «Нормандию». Из «Рассказов авиаконструктора». осторожно:_буквы!
Буков много – вся глава, я долго думал – но решил из этой песни ни слова не выкидывать, все в точности вплоть по большие буквы, за исключением возможных очепяток – ну, все страницы ручками…
По крайней мере, как речь человека и эпохи, и обращения другой эпохи к своим детям – со стороны совсем другого времени, с самых разных вероятных точек зрения – мне оно, по крайней мере, интересно.
Меня просили.
Итак А.С. Яковлев; Рассказы авиаконструктора. – М., «Дет.лит.» 1973. Для среднего и старшего школьного возраста. (Книга старше меня аж на шесть лет)
Глава.
***
«Нормандия»
1 мая 1957 года в Москве был ясный ветреный день. Парад на Красной площади шел своим чередом, по установившейся традиционной программе.
Я стоял на трибуне около Мавзолея и вместе со всеми приглашенными любовался прекрасной выправкой и экипировкой пехотинцев, мощной моторизированной боевой техникой.
Как всегда, на трибунах было много знакомых. Я разговорился с кинорежиссером Григорием Васильевичем Александровым, который с увлечением рассказывал о своей новой работе – кинофильме «Русский сувенир».
Наземный парад уже заканчивался, когда над Красной площадью пронеслись стреловидные бомбардировщики, а вслед за ними – пятерками – реактивные истребители. Самолеты произвели большое впечатление. Григорий Васильевич поздравил меня и неожиданно сказал:
- Позвольте представить вас писательнице Эльзе Триоле и ее супругу Луи Арагону.
Мы оказались по соседству с ними…
Я, конечно, знал о знаменитом французском поэте-коммунисте Луи Арагоне и его жене – писательнице Эльзы Триоле, и мне было приятно с ними познакомиться. Какой-то миг я рассматривал их, а они меня.
Эльза Триоле прекрасно говорила по-русски, она родилась и выросла в России.
- Это ваши самолеты пролетели? Поздравляю вас! Значит, вы и есть тот самый «Як»? – засмеялась она. – Это на ваших «Яках» во время войны летали французские летчики из эскадрильи «Нормандия»?
Я подтвердил, что французы летали на моих истребителях «Як-1», «Як-3», «Як-9».
- Я очень довольна, что познакомилась с вами, - продолжала она. – Ведь я сейчас пишу сценарий о летчиках «Нормандии», со многими из них встречалась. Они очень хорошо отзывались о ваших самолетах, и вот теперь я знакома с самим конструктором.
Арагон тоже объяснялся на русском языке и понимал русскую речь, но не так хорошо, как его жена. Он сделал мне несколько комплиментов.
- Тесен мир, - улыбнулся Александров, обращаясь к Триоле. – Месяц назад в Париже вы говорили с летчиками из «Нормандии» об истребителях «Як», а сейчас, случайно, но к месту, в Москве, на Красной площади встретились с самим Яковлевым…
Стали вспоминать о героических днях войны, об интересных эпизодах боевой жизни летчиков «Нормандии», и в моей памяти ожили события многолетней давности… Точно все это было только вчера. Мне вспомнилась первая встреча с летчиками «Нормандии». Прием во французском посольстве в Москве, в красивом кирпичном особняке на Якиманке. Нарядная публика дипломатических приемов, иностранные и советские военные в парадных мундирах. Характерная фигура генерала Катру – посла Франции в Советском Союзе. Торжественный момент посвящения в кавалеры ордена Почетного легиона нескольких советских генералов, в том числе и меня, удостоенных этой высокой награды французского правительства за успешное сотрудничество в боевой работе с летчиками Свободной Франции. После вручения ордена меня окружили молодые, жизнерадостные военные, дружески жали руку, поздравляли. Это были летчики «Нормандии».
Они были одеты в форму черного цвета, ниже погона на правом плече была вышита надпись «Normandie». Славные ребята с открытыми, мужественными лицами наперебой старались сказать мне что-нибудь приятное о «Яках». Тут же один из них снял со своей груди и приколол мне нагрудный знак эскадрильи «Нормандия»: на красном поле два льва. Это герб провинции Нормандия, расположенной на севере Франции. Авиационные части Армии свободных французов носили имена различных французских провинций Помимо «Нормандии», сражавшейся на нашем фронте, были также авиационные соединения «Бретань» и «Эльзас», сражавшиеся в Африке, «Иль де Франс» и другие.
Французские летчики почти не говорят по-русски, но кое-что понимают. Я немного знаю французский. Завязывается беседа на смешанном русско-французском языке. Мы отлично понимаем друг друга. Французы смеются.
- Авиаторы всех стран понимают друг друга без слов, авиаторы всех стран – одна семья.
Появляется шампанское, поднимаются бокалы, произносятся тосты за победу, за «Нормандию», за «Яки».
Я не запомнил всех французских летчиков, с которыми тогда познакомился. Остались в моей памяти Марсель Альберт, де ля Пуап и Дельфино.
Марсель Альберт – парижанин, старший лейтенант. Из Северной Африки, захваченной фашистами, Альберт перелетел в Гибралтар. Это один из лучших летчиков не только «Нормандии», но и всей Франции. Он командовал эскадрильей на советско-германском фронте с декабря 1942 года. Руководимые им летчики отличились в боях за освобождение Орши, Минска, Мариамполя и при форсировании Немана.
Французские летчики с особой гордостью рассказывали о воздушном бое, произошедшем 15 октября 1944 года, когда эскадрилья Марселя Альберта встретила два десятка немецких бомбардировщиков, шедших под прикрытием шести истребителей. Командир эскадрильи мгновенно сориентировался, приказал половине истребителей вступить в бой с бомбардировщиками, а сам с остальными устремился против истребителей противника. 6 немецких бомбардировщиков и 3 истребителя были сбиты в этом бою. Марсель Альберт сам сбил 2 истребителя. И когда Марсель Альберт был за боевые заслуги удостоен звания Героя Советского Союза, он говорил на митинге авиационного полка:
«Я делал и делаю все, что могу, для того чтобы скорее разбить немецко-фашистских захватчиков, который осквернили мою родную Францию. Мне хочется поблагодарить советских механиков за подготовку самолетов «Яковлевых», которыми снабдила наш полк Советская страна».
Илья Эренбург так характеризовал Марселя Альберта: «Марсель Альберт сбил на наших фронтах 23 немецких самолета. Это первый ас французской армии! Россия дала ему чудесный самолет! Франция вложила в него сердце героя!»
Марсель Альберт – сын рабочего. Другой мой знакомый – де ля Пуап – представитель родовой аристократии. Но против германского фашизма, растоптавшего Францию, они дрались вместе. И вместе получили звание героев Советского Союза.
В 1956 году, на воздушном параде в Тушине, я вновь встретился в де ля Пуапом. Он был в числе почетных зарубежных гостей, приглашенных на авиационный праздник. Из состава эскадрильи «Нормандии» на праздник прибыло несколько человек.
Вместе с Марселем Альбертов в 1942 году дерзко перелетели на своих «Девуатинах» из Алжира в Гибралтар летчики Альберт Лефевр и Дюран. Далеким кружным путем приехали они в СССР и здесь вступили в полк «Нормандия». Товарищи называли их «тремя мушкетерами».
Лейтенанту Лефевру было двадцать пять лет, родом он из старинного города Руана. Лефевр кончил летную школу на юге Франции, был инструктором. В момент подписания Петэном позорного мира с Германией Лефевр находился в Северной Африке. Перелетев Гибралтар, он сначала направился в Англию, где патрулировал на «Спитфайре» Ламанш. Узнав, что Сражающаяся Франция формирует летную часть из французских летчиков-добровольцев, отправляющихся в СССР, Альберт Лефевр стал одним из первых пилотов «Нормандии».
Интересно сказал Лефевр о русских летчиках:
«Они сражаются с яростью и притом умно, не теряя головы, когда видят врага близко… Мне нравится в русских их холодная ярость в бою. Мы с ними спелись в воздухе. Один наш товарищ гнался за гитлеровцем. За этим же гитлеровцем погнался и русский товарищ. Наш товарищ настроил свое радио на волну русского летчика, и они стали добивать фашиста вдвоем. Самое забавное, что наш летчик при этом старался сговориться с русским по радиотелефону, он произносил несколько русских слов, которые знал: «Ближе, ближе, хорошо, хорошо, кончено!» И с фашистом действительно было кончено».
Это правда, в боях против злейшего врага Советского Союза и Франции – германского милитаризма – мы хорошо «спелись» с воздухе. Я никогда не забуду рассказанного мне эпизода одного из воздушных боев за Смоленск, в котором Французские летчики дрались совместно с нашими.
Это был жаркий бой. Четыре десятка гитлеровских бомбардировщиков группами направлялись к нашим позициям. Навстречу вышли советские и французские летчики на «Яках». В бою участвовал советский летчик-истребитель Пинчук, славившийся летным мастерством. В азарте воздушного боя он ударил крылом своего «Яка» по кабине фашиста и рассек надвое вражеский бомбардировщик. Но при этом конец крыла самолета Пинчука также отвалился. Самолет вошел в штопор. Огнем своих пулеметов фашист прострелил Пинчуку грудь и правую руку. Однако отважный летчик нашел в себе силы открыть фонарь кабины и, превозмогая нечеловеческую боль, преодолевая встречный воздушный поток, выбросится из разваливающегося самолета с парашютом. Парашют раскрылся. Пинчук стал медленно снижаться. Но в этот момент пара «Фокке-Вульфов» открыла по нему огонь.
В воздухе все делается быстро. Француз Дюран только что видел, как Пинчук таранил вражеский бомбардировщик, атаковав его сверху, и вот уже сам Пинчук висит на парашюте в двухстах метрах от Дюрана, а «Фокке-Вульфы» атакуют его. Рискуя собой, Дюран из невыгодного положения бросился в атаку на фашистов. Гитлеровцы описали два круга около снижавшегося Пинчука и, напуганные метким пушечным огнем Дюрана, обратились в бегство. Дюран продолжал охранять раненного советского друга. Он кружил вокруг него, спускаясь все ниже и ниже. Но сильным ветром парашют уносило в сторону вражеской территории… Тут уж Дюран ничем не мог помочь товарищу и, огорченный, вернулся на свой аэродром. Дюран направился в столовую, где рассказал о происшедшем. Пинчук был любимцем полка, его гибель тяжело переживали все – и русские, и французы.
Прошло немного времени, как вдруг обедавшие услышали стрельбу на аэродроме. Все бросились из столовой к самолетам, предполагая боевую тревогу. Какова же была их радость, когда они увидели живого Пинчука, который в окровавленных лохмотьях летного обмундирования, с трудом передвигая ноги, приближался к ним. Дежурившие у своих самолетов французы и русские стреляли в воздух из пистолетов, приветствуя чудесное спасение и возвращение Пинчука. Ему не дали упасть, его подхватили и понесли на руках.
Полк «Нормандия» был создан в 1942 году по предложению генерала де Голля.
Вследствие предательства маршала Петэна французские войска лишились возможности сражаться с врагом на родной земле. Наше правительство не возражало против участия французских летчиков в боях на советско-германском фронте. Конечно, французских летчиков прибыло в СССР очень мало, но они символизировали единство в борьбе против общего врага.
Представитель генерала де Голля в Москве – Гарро – заявил 13 марта 1942 года:
- Может быть, это капля воды в океане, но сердца всей французской нации – с нашими солдатами, которые будут сражаться вместе со своими русскими братьями. Братство наших народов на поле битвы имело бы большое значение не только для Франции, но и для всей Европы…
Помню я также и разговор о «Нормандии» в Кремле на обеде, данном в честь генерала де Голля 9 декабря 1944 года, во время его визита в Москву, при подписании им франко-советского договора.
Небольшой зал Кремлевского дворца, роскошно отделанный шелковыми шпалерами и золотой лепкой в стиле барокко. Стены под потолком украшены вензелями Екатерины II с девизом: «За любовь и отечество». Этот зал не подвергался реконструкции, он сохранен как музейный.
В этот вечер здесь собралось человек пятьдесят. Это были советские дипломаты, министры, генералы и адмиралы в парадной форме, американский посол Гарриман, английский поверенный в делах Бальфур. Через некоторое время вошли руководители советского правительства во главе со Сталиным. Последними прибыли глава французского правительства генерал де Голль, министр иностранных дел Жорж Бидо и сопровождающие их лица.
Генерал де Голль очень высокий, медлительный в движениях. Удлиненное лицо. Просто, скромно одет. С учтивой улыбкой он подошел к Сталину и дружески с ним поздоровался.
С появлением де Голля всех пригласили к столу. Послышались тосты в честь французских гостей. Встречные тосты – в честь хозяев.
Затем поднялся Бальфур и прочитал на русском языке заранее подготовленный тост в честь Франции, причем Францию он все время называл сфинксом. Он сказал примерно так:
- Древние народы говорили о таинственном существе – сфинксе, мы до сих пор Францию считали таким сфинксом – порабощенную Францию, которая таила для нас всякие неожиданности и неизвестность. Теперь Франция освобождена и становится в ряды полноправных европейских государств, но все же она является еще сфинксом. Я поднимаю бокал за этого сфинкса.
На что намекал Бальфур? Не мог же он предвидеть, что через полтора десятка лет во Франции найдутся сторонники странных реверансов в адрес германских реваншистов?
После обеда собравшиеся перешли в соседний, Зеркальный зал-гостиную, где был сервирован кофе, а затем и кинозал. Сначала был показан кинофильм «Если завтра война», потом мультипликации Диснея и затем «Волга-Волга».
Сталин сидел рядом с Гарриманом. Во время показа фильма «Волга-Волга» оба они весело смеялись. Сталин особенно подтрунивал над Гарриманом, когда раздались куплеты: «Америка России подарила пароход, у него колеса сзади и ужасно тихий ход», и пароход «Севрюга» стал разваливаться.
Когда дали свет, прежде чем разойтись, был предложен тост за французских летчиков. Командир полка «Нормандия» подполковник Пуяд был среди приглашенных. Сталин спросил его мнение о «Яках». Пуяд ответил, что французские летчики летали на американских истребителях, на английских «Спитфайрах», но предпочитают «Як-3».
Выпили за «Як-3», за советских летчиков, за победу.
…Кончилась война. Наступил момент прощания русских летчиков со своими французскими друзьями, соратниками по воздушным боям.
Аэродром Эльбинт в Восточной Пруссии. На линейке летного поля выстроились сорок истребителей «Як-3». Французские и русские летчики еще раз вспоминают трудные боевые дела. Теперь они объясняются уже без переводчиков, так как французы научились немного говорить по-русски, а русские – по-французски… Последний парад! Командир «Нормандии» заверяет советских товарищей: «Мы будем проводниками нерушимой дружбы Франции и Советского Союза!»
По французской традиции победитель возвращается домой с оружием, которым он поразил врага. Уважая эту национальную традицию, Советское правительство подарило французским летчикам самолеты, на которых они сражались и побеждали. Через определенные промежутки времени один за другим, несколькими группами, все сорок истребителей «Як-3», пилотируемые французскими летчиками, вылетели в Париж.
Одновременно для оказания помощи французским механикам в освоении самолетов «Як-3» в Париж на транспортных самолетах вылетела группа советских специалистов во главе с заместителем командира полка «Нормандия» инженер-майором Агавельяном.
Вернувшиеся из Франции мне рассказали подробности радушного приема, оказанного французами летчикам «Нормандии» и советским механикам. Пребывание наших товарищей в Париже вылилось в сердечную демонстрацию франко-советской дружбы.
Перед войной мне пришлось побывать во Франции. С тех пор эта замечательная страна, неповторимый Париж, живые, общительные французы и француженки остались в моей памяти навсегда. Слушая рассказы товарищей, я живо представлял все себе так, как будто и я сам там присутствовал.
Мне привезли альбом фотографий, в котором запечатлена поездка советской технической команды по Франции день за днем.
Парижский аэродром Ле-Бурже… Для встречи летчиков «Нормандии» и советских авиаторов собрались огромные толпы парижан. Прибывших засыпают цветами. Их приветствуют официальные лица.
Лон-Шан… Воздушный парад «Нормандии» в присутствии генерала де Голля. Летчик Марки покоряет собравшихся – а их около пятьсот тысяч! – мастерством высшего пилотажа на самолете «Як-3».
Дворец Инвалидов в Париже…Торжественное награждение полка орденом Почетного легиона…
Триумфальная арка… Возложение венков на могилу Неизвестного солдата…
И всюду шумная толпа парижан восторженно приветствует появляющихся вместе французов и русских.
Советские авиаторы пробыли во Франции месяц. Они побывали в Лионе, Тулузе, Ницце, Бордо, Довиле, Руане и других городах. Везде они были желанными гостями.
В Лионе старый друг Советского Союза мэр города Эдуард Эрно произнес большую речь, в которой поздравлял Советскую Армию и звал к тесной франко-советской дружбе.
В Лезанделисе наши товарищи посетили семью погибшего в 1944 году в воздушном бою в районе Орша-Витебск Героя Советского Союза летчика Лефевра. Вместе с родными и близкими Лефевра они почтили его память.
Вскоре я был награжден французским орденом Почетного легиона и получил из Франции подарок – вазу из знаменитого севрского фарфора. Посол Катру, вручая ее мне, сказал:
- Мой генерал! Примите на память о сотрудничестве с французскими летчиками эту вазу. Она замечательна тем, что это первая ваза, выпущенная Севрским заводом после изгнания немецких оккупантов, и она символизирует Свободную Францию.
Эта чудесная нежно-зеленая ваза, исполненная с большим художественным мастерством, и сейчас стоит у меня дома. Она неизменно привлекает внимание моих гостей, и я с удовольствием рассказываю им про полк «Нормандия» и его славных героев-летчиков.
***
Тем, кому это тоже интересно – могу сказать, что такого – около 500 страниц. Про человека, эпоху, время – и самолеты, конечно. От «летающих этажерок» и планеров до реактивных двигателей. С фотографиями. И много всего еще. И в детстве я не одну такую читал.
У меня чешутся руки потренироваться в использовании файнридера, скажу честно. Открывая метку «ты в детстве читал».
Тем же, кто очень захочет поговорить о художественных и моральных достоинствах текста (ну да, есть о чем), о героике и политике, и страшных тайнах того как-все-было-на-самом-деле – я заранее скажу: ребята, прошу прощения, далеко не каждую дискуссию по вопросу я захочу поддерживать.
У меня чесс слово "много работы и собака" - и помимо "жизни-как-она-есть" есть любимые тексты и темы, требующие от меня ответа и отдачи.
Однако, отклики, разумеется, ожидаются
А тот самый памятник, с которого все началось, безотносительно ко всему – прекрасный и правильный
"Нормандия"
Быть может, просившим будет удобней читать меня здесь. Дублирую Про «Нормандию». Из «Рассказов авиаконструктора». осторожно:_буквы!
А тот самый памятник, с которого все началось, безотносительно ко всему – прекрасный и правильный
А тот самый памятник, с которого все началось, безотносительно ко всему – прекрасный и правильный