текста: финал, господа

предыдущиевступление раз
два
раз
два
три
четыре
пять
шесть
семь
восемь
девять
десять
одиннадцать
двенадцать
тринадцать
четырнадцать
пятнадцать
шестнадцать
семнадцать
восемнадцать
девятнадцать
двадцать
двадцать один
двадцать два
двадцать три
двадцать четыре
двадцать пять
двадцать шесть
двадцать семь
двадцать восемь
двадцать девять
тридцать
тридцать один
тридцать два
тридцать три
тридцать четыре
тридцать пять
тридцать шесть
тридцать семь
тридцать восемь
тридцать девять
сорок
сорок один
сорок два
сорок три
сорок четыре
сорок пять
сорок шесть
сорок семь
сорок восемь
пятьдесят



***
Полигон Стена. Глубинная часть
Наместник сектора Ставист-рьен, Алакеста а’Лайетт рисковала. Это - вот на тот момент - проводя здешнего уже настоящего специалиста, архитектора барьеров и оградительных сооружений полигона Стена, Тианди роэ'Гэлиад, через последний барьер контроля, на ознакомительную инспекцию будущего места работы - уже знал, уже хорошо знал лехта Ралица. Слухи о том, что было - вроде аж на высоком совещании в самом Сердце Мира, аж с Правящим Домом, всеми его занимающими всякие места, важные для Великой и Нерушимой, дошли - ладно до Крэжты - до самого храмового квартала Крэжты. И по воде. И пересказывались прямо со словами.дальше?
Ну, конечно, на нового Наместника сектора Ставист-рьен поступали жалобы. Много жалоб. Надо думать, за это время их присылали много. Местные разные некогда статусные - при ллаитт Дэриале и его taer-na. Теряющие много, иногда включая голову. Да и местные не очень властные, которых тоже много что не устраивало, и голову потерять они тоже могли... Ну и прибывшие в их будущую Школу, учиться или преподавать - и отсеявшиеся благодаря проверке, которую устроила ниери Дальян. Про лехтев-то…
А местный старший Службы наблюдения общества, эль’ньеро Тальхар, со злорадной усмешкой поступившее, что не мог бросить в переработку сразу, визировал и перебрасывал на передачу выше, совсем выше. Потом смеялся - Ралица его как раз так видел - говорил "там-то посрать, летите дальше, чтоб голова не у змеи болела, у птички долбоклюйки".

Ралица да,смеялся. Тальхар не затруднялся ему пояснить - согласно регламенту, соответствующим образом оформленные жалобы статусных должны отправляться выше. На рассмотрение Службы наблюдения общества уже выше порядком. В Сердце Мира. "А теперь представь, сколько их туда поступает. При учете того, что мы где-то там еще и воюем. И как подотрётся этим шелком их аль'эртай... если правда хоть две трети того, что я о нем слышал. Ну, Алакесту он вытащил, комиссию сюда пригнал, мое назначение одобрил - значит, хоть насколько-то правда".

Тальхар может и промахивался: слухи говорили – жалобы рассматривали сразу - заодно, вероятно, и с высланным проектом их тренажера. Если он, конечно, принадлежал ко столь пафосным документам. Но Тальхар не ошибся в главном: итоговым совещанием, при участии представителей Правящего Дома и высказазывающих претензии сторон руководил аль'эртай Службы наблюдения общества, Съеррейн а'Лайетт айе Таирианнон. И ни для кого не было вопросом, на чьей он стороне. Был вопрос - как он даст понять это остальным.

Дальше слухи передавали подробно. Накопившийся ворох посланий аль'эртай Службы наблюдения общества, Съеррейн а'Лайетт айе Таирианнон сгреб. И отчитался: "В данной свалке я не увидел существенных претензий - что вы хотите от Властного Алакесты а'Лайетт айе Ставист-рьен? Она работает? - работает. И выполняет то, для чего ее послали, доступными методами. У нее не стреляют друг по другу в массовом порядке? - не стреляют. Немаловажно: при учете творящегося прямо у Ставист-рьен прямо в подхвостье. За нами, наконец, она не бегает побираться - дайте мне ресурсов, выплат и личную гвардию... Кто бы ей дал?" - возражать ему было нечего - утверждали слухи. Никто и не возразил. И аль'эртай Службы наблюдения общества, Съеррейн а'Лайетт айе Таирианнон сбросил весь ворох - ну видимо в верхнюю корзину переработки, или что у них там положено. Высказав притом: "Так идите уже все срать. И не мешайте этой ллаитт работать. Может быть, у нее найдется, чему нас потом научить".

"Что ж, - думал Ралица, - тогда я тем более рад. Возможности быть и работать. На этом самом месте". Притормаживая - у последних выходов подъёмника, где на связь еще не приходится тратить личного ресурса. Паршивую, при таком-то фоне присутствия Thai, связь. Напомнить ценному Тианди. И потом потратиться - на то, чтобы удивиться: зря - он вспомнил. Больше, чем вспомнил. И сказать:
- Обе системы запустил? - щелкнул - по бликам у щитка слева. Отлично: парень не забыл, с каким местом знакомится. И запустил и "внешнюю, тупую" сигнализацию о внезапных выбросах и колебаниях фона. И датчик предельного времени пребывания. Ралица боялся, что про второй-то его наставляемый забудет.
- Конечно, эйле ниери Ралица, - прозвучал тот из-за щитка. Так, что хоть фонари от него заряжай - в разломе-то Thairien. - Я же себя знаю: я очаруюсь и застряну, - и он точно улыбался. Вот пусть сквозь щиток совсем полной защиты снаружи - ничего не видно, Ралица знал: улыбался.

Тианди-то проглатывал: "Да я, собственно, уже..." И все равно был не готов. За весь этот восхитительный, с возможностью подробного безопасного наблюдения, спуск - все равно был не готов. К тому, что откроется перед ним, когда за спиной зашуршит и сольется, наконец, последний из двенадцати - а казалось, из двенадцати раз по двенадцать - "щитов безопасности" подъемника. И они встанут - на свои безопасные полтора малых круга времени на реальный рабочий горизонт. Где была "Стена".

"...И Бог мой, как она была прекрасна", - сказать это Тианди не мог. Не из-за связи. Потому что весь был там. Сейчас - пока Стена всей своей мощью и всем светом - нависала над и уходила вниз, вовне (...на закрытые от него горизонты. О, да, он понимал - он оглушительно слышал, почему). Пока они с Наставником Ралицей держались, качались и шагали - на тоненькой опорной сетке у Стены и над бездной, и та отражалась в Стене - ярче, не хуже, чем в Зеркале...в том самом зеркале, что валким уверенным шагом шел за ним... словно всегда так ходил - в самой полной полевой - по сеточке над бездной. И - знал Тианди - страховал (и знал –да, так ходил). И знал: правильно - ой, его страховать - надо было.

Стена опиралась, росла и звучала - гудела - и то, что было вокруг нее - с внешней стороны - отзывалось ей.

...Не такая мутная, с бесконечными обрывками слоёв и следов, как там, в трещинах наверху, в которых таятся и атакуют разные... поверхностного слоя ее обитатели. Не такая - очень чистая, и знакомая, полноводная, как старая Тарра - от которой не так далеко, в колодцах-то у Мраморной башни - знакомая... как учебный материал - тоже опасная - но кто же из родившихся здесь, в Сердце Мира - не знает, как она опасна и когда. Прочная, темная и переливающаяся, густая и каменная - живая Thairien - как она есть - здесь, на прочной стороне, где будет опираться плотина - была, звучала и укачивала Тианди - он знал, и он не мог знать - как все вот это (...как они обе) - шибанут ему в голову… Словно он всю фляжку злоупотребил - "золотинки" уважаемого преподавателя.
Над ним кружилось, внутри него текло и звенело, и ну конечно, он знал,что нельзя отвлекаться, нужно сосредоточиться - пояснить себе, что происходит. Это просто - и даже не надо шевелиться, что в этой совсем полной полевой делать так непросто - пока там шагнешь вперед, пока она с тебя считает, что ты шагаешь - словно ты ярмарочная хлопушка на веревочках (да сейчас! - смеялся Тианди). Надо просто поднять голову - глаза - скосить вверх и налево - тебе услужливо покажут - уровень присутствия фона, воздействие, максимально допустимое время, что еще осталось. Еще бы: здесь нужно. Там, в Сердце Мира - они без этой амуниции ходили, знал Тианди
А еще знал, что ему так смешно туда смотреть... И он возвращался - смотреть на Стену, которая гудела, росла и раскачивала их - опорным столбом – позвоночником – была прочным звуком – и его несло... И Тианди снова хотелось улыбаться - теперь уже совсем по-другому - он осознавал, где его так же - плавило, качало и уносило.

Да, конечно - в эти их недавние дни с Рюй - личные, ничейные и праздничные дни. Им так долго было интересно - как это будет, добраться до друг-друга... И, когда время оказалось на их стороне - они почему-то так не спешили добраться. Выдыхали, дурачились - выстраивали крепость из штатной койки и гоняли "стрекозку". Тианди смеялся - он вот только в эти дни и понял, что целиком не влезает на штатную, никак меньшего размера, койку Рюй, свисает с нее ногами... осознал, когда до его пяток добралась ловкая .... задняя лапа Рюй - и очередной раз убедилась, что да, он боится щекотки...
Это время текло отдельно - и он с удовольствием впадал - в текучее и светлое, странное, словно у них еще вчера, вообще вчера, наступило их первое взрослое имя и первое Утро года, и другой такой же - жгуче интересен, и вдруг также жгуче неловко... Пробовать, как это - любопытствовать другому. В самый первый раз.
Но, конечно, они были. "Притирались", - тихо говорила потом Рюй. Проверяли - хорошо ли им будет быть близко к друг другу... И что такое для них это хорошо.

Конечно их, рано или поздно накрыло. Не могло не накрыть...
...и да, она кусалась. Отличнейше кусалась...
...а его плавило. Плавило, раскачивало и уносило. А он шел и шел, шел и шел и снова проходил - на самую глубину... пока не накрыло совсем.

Тианди старательно сдерживался, напоминая себе: смех - слишком резкое движение здесь-то, на глубине - ладно, Рюй он по возвращении расскажет. Вместе посмеются. Над тем, на что похож этот ритм - что здесь, на глубине, рождают Стена и наблюдающая за ней Thairien, и что полная полевая никак не защищает - от этого ритма, изнутри костей...

Ну конечно, он был - мог ли он не быть? Это ведь потом, когда были и возвращались, когда Тианди лежал, сдвинувшись, свернувшись, легкий и наполненный, и шевелиться было лень, чтобы не расплескать. Лежал, пристроившись головой к теплому боку Рюй, та дотягивалась, одной рукой переплетала ему на голове - что там осталось от прически - в совершенно невообразимое, кажется, гнездо, и рассказывала, что с ним хорошо, очень хорошо...
А он валялся, упершись носом (…теплая. И пахнет. Вкусно и шерстью) и косил вверх, как она дышит – глубоко… как движутся ребра, и с ними - теплая граница круга света, в котором он валяется, иногда дотягивался - движением губ отметить границу.

Не думал тогда - чем было? - впитывал. Впитал. Ну а что потом.... представленный им проект конструкции основной опоры - напоминал именно это - свод ребер, ну, с дополнительными опорами. Не напоминал - отвечал себе Тианди - был. И улыбался вслед тому - с Рюй еще очень хорошо - потому что с ней и об неё очень хорошо думать. Она тоже - одна такая.

Думал сейчас - а потом медленно, медленно поднимал голову - времени оставалось совсем немного - смотрел на уходящие вверх и вниз "позвонки" опоры, начальный шов "Стены". И думал подробнее - ну, говорить-то было неуместно. Да и зачем - он знал, его услышат. "Я тебя построю. Одной такой на свете. Единственной и самой лучшей". Времени до сигнала о возвращении как раз хватило.

Наставник Ралица ему отсигнализировал. Жестом из необязательного перечня. "Отлично". Пояснил потом – на третьем подъеме, за первым шлюзом выхода. Подъем из разлома - утомительнейшая процедура. Когда задвинут был последний свод, Ралица с явным удовольствием открутил внешнюю защиту всего верхнего наголовника, сложил под дальнейшую обработку, спросил Тианди, не помочь ли ему с задними застежками - тот выразительно подтвердил, что да - помочь... Помог. Пригласил Тианди внутрь первой секции обработки, запустил ее, влез сам, задвинул дверь. Подождал и с видимым удовольствием - прямо выдохнув: "Уффф", - избавился от щитка и "намордника". И уже точно было видно - улыбается. И заговорил:
- Ну, вот и банька начинается, - Тианди подтвердил. Делиться - он подумал, будет потом. Что этап обработки при этих погружениях самый неприятный. Такое чувство, что все это первое дезактивирующее просвета проникает тебе куда-то в кости... и между телом разума и вещным телом тоже. И щекотит все это невыносимо.
Потом еще взвешивал: а может, рассказать? Вдруг лехта знает... какой-то способ привыкнуть ко всей этой гадости? Не зря же он так себе, переступает с ноги на ногу, словно и в самом деле в купальне... И еще говорит при этом:
- Ниери Тианди, я хочу выразить свое восхищение: вы отлично держались. При имеющейся интенсивности. Я наблюдал: вас почти не размыло и не снесло. Я могу... мне прямо интересно спросить, как вы стабилизировались. Ну... о чем вы думали?
Тианди даже взвесил. Долю выдоха. Как сказать. И решил: стоит сказать:
- О Стене. И о любимой женщине, - а в голове, видимо, еще работал вовсю остаточный эффект. Или от этой дурацкой щекотки изнутри башки так хотелось улыбаться. - Нет, они... не одно лицо. И ну... об ее ребрах. Которые меня и вдохновили. На тот проект конструкции опоры...

И Тианди спотыкался. Не потому что перед ними открывалась внешняя дверь выхода - снять в должную емкость на обработку еще слой защиты, включая "намордник". Дальше новый подъемник и новый слой обработки. (...и ты так всю жизнь будешь ходить. - Ну да, буду). Потому что Наставник Ралица уходил - глубоко-глубоко. Мыслями. Заметно. Что вот как совсем под горизонты. А потом вот уже на подъемнике делал знакомый… вот по тому "тренажеру разбудить Алакесту": Тианди уже выучил, как про него тут говорят – стремительный непонятный жест - точно прижимал к груди только что снятую с головы шапку. И говорил легким и быстрым:
- Ниери Рьен'галь с командой полностью одобрили базово твой проект. Завтра прибудешь с отчетом. Доработаем - будем строить, - и чтобы снести Тианди - хуже, чем это, у Стены (...он, конечно, мечтал об этом, и только что ей обещал, но вот так. То есть - строить? То есть - по его проекту? То есть - уже завтра договариваться? ) - Остальное, ниери Тианди, я в более подходящем месте скажу, хорошо? - и запрашивал-то Наставник таким... к старшему, к тому, кому принадлежит право разрешить.
Тианди даже вдохнул так... звучно. И сказал сначала формальное:
- Понял. Хорошо, - а потом, что-то подъемник как не двигался, высказал - ему-то чем не время спросить. - Эйле ниери Ралица, а я все у вас спросить хотел, что это за жест, я его не понимаю. Вы как срываете что-то и к груди прижимаете. Мне все кажется - шапку. Меховую такую, с хвостами.
- Не шапку, - сосредоточенно отозвался ему Наставник Ралица. - Сапоги.

"Насколько я знаю этого человека, он будет беречь тебя, как последние сапоги", - голосом Рюй рядом звучало в ушах Тианди. А его Наставник-лехта отвечал. И смотрел на глубину. До самых корней Стены.
- Понимаешь, Тианди, там, где я вырос... Наши соседи, люди, чьи земли были там, где сейчас второй боковой участок нашего разлома, говорили - "у тебя есть сапоги - ты ешь хлеб, у тебя нет сапог - из тебя растет сад". Потому что если у тебя нет зимой годной обуви, до весны ты с большой вероятностью можешь не дожить. Ну... у нас вроде нет: у нас все-таки делились. Но о ценном у нас так говорят - обидно, наверное? - я нашел свои сапоги.
Тианди оценил. И оставил Наставника думать. Всю очередь рамок и подъемников они так и прошли молча. Ралица был глубоко, с Тианди была Стена. Он проворачивал внутри мысли расчет опорных ребер и увиденное. Прикидывал возражения ниери Рьен'галя и комиссии - а ну как и сама ллаитт придет? - и еще раз убеждал себя - встанет. Все встанет. Даже с выделенным жестким режимом экономии. Все встанет.

Так и прохлопал - что поднялись они выше штатного выхода, и уважаемый Наставник вел его незнакомым коридором - судя по ступенькам, еще наверх, к еще одному подъемнику. У которого Ралицу с ним остановил контроль. И спросил. Очевидно: по его, Тианди, поводу. И Наставник ответил - с очевидными, даже размашистыми жестами. Про то, что знакомит с обстановкой. Тианди, собственно, только жесты и видел. На них и проснулся.
А Ралица вышел, сообщил: "Допустили", - и пошел вперед, на узкий подъемник. И там еще - заметно для его узкого кокона - размялся. Точно собирался то ли плыть, то ли драться. А скорей просто плечи и спину разминал - возразил себе Тианди - после всех слоев полной полевой-то. И сам потянулся - с удовольствием.

За верхним выходом подъемника им открылось небо. Густое серое небо - полукругом с трех сторон, там ветер гнал облака и, кажется, был туман - или это стекло - в мелкую сеточку, защитное стекло - снизу затуманилось. Там было высоко. Очень высоко. Горы... были под ним. Одну гору Тианди точно разглядел. Пока думал, куда пойдет Ралица - там, по левую руку была еще лестница и дверь... Но Ралица подошел к стеклу и встал.
- Верхняя смотровая, - пояснил он сначала. - Там - навигаторская. Не совсем наш профиль. Но иногда тоже выдает тренировочные тревоги.
- Понял... - ответил Тианди. И держал интонацию. Но ему не отозвались. Ралица смотрел за купол, Тианди решил спросить:
- Горы?
- Горы. Старый Рыжий, - назвал Ралица, указывая вперед. - То, где к провалу "Тоннеля" прорвалась помощь. Тот, кто остался от Старого Плато. Сейчас здесь, конечно, все плотно заражено. Я решил, что это будет подходящее место, чтобы сказать... в чем я сегодня убедился.

Его Наставник-лехта слышно шагнул... и с подшага полностью, высоким и почтительным, поклонился (...как вообще-то не позволялось лехтев - Тианди вспоминать не хотел, но не мог перестать знать):
- Да, Тианди-ниерра, - окончательно как уронив его с этой башни, сказал лехта Ралица. - Вас стоило найти и за вас стоило подраться. Вы это построите - и то, что должно здесь быть, построите только вы, - Тианди понимал, передохнул он только тогда, когда его Наставник отступил, и забыл высокий фаэ, начав запинаться - на гулком местном (...под который, кажется, текли облака). - Это будет еще и о любви - и - я оценивал, очень красиво. Как не смог бы никто из нас. Это будет достойным... поминальным знаком - всем, кто навсегда остались здесь.

Тианди смотрел. За ним была Стена, впереди было небо. А за плечами (...ну, изрядно задолбался об все слои полевой, так ощущается - бывает) были крылья:
- Я построю, эйле ниери Ралица, - вернул он. - Их запомнят. Нас всех обязательно запомнят, - и покосился - выход-то был сложный - есть ли сейчас на поясе Наставника фляжка.
Фляжка, разумеется, была.


Далее я очередной раз торжественно обещаю устроить себе перерыв - щщщаз - написать разухабистую сказочку про пакостных любовничков. Ну а дальше вас ждут земля Хладье, город Мьенже ссука давно не виделись, Зеркало, эс Руднис, лехта Безухий Лес, Рюй и улитки, и всё такое остальное
Оставайтесь с нами
И поздравляйте, что ли